Сказка... мечта-полуночница... Но где ее взять? Откуда?
Хелен и Ко нашли-таки свой таинственный город. И что бы вы думали? А ничего! Их оттуда турнули. Типа "Не нужны вы нам, не нужны". Кстати, на голограмме он выглядел всё-таки повнушительнее. Интересно, что же всё-таки стало с Друиттом?
Серия с абнормалом с феромонами заставила неприлично ржать. Такой детский сад
Красивая, светлая, с юмором зеркалка к серии с эпидемией. Хелен этой китаянке, секретарю НАТО, поставила очень изящную двухходовую ловушку. Я даже не знаю, что можно было бы этому противопоставить.
Поняла, почему мне не нравится Деймон. В нём не хватает внутренней цельности, принятия собственной сущности. Того, что с лихвой есть у Стефана. Деймон в этом плане очень напоминает Петруччо Чимоданова из Емцевского цикла. Он точно так же всем кричит: "Ну посмотрите на меня, я же такой плохой, такой плохой!". Поэтому забавно было наблюдать за мордочкой Демона, когда Елена сказала, что ей его жаль. "Как?! Меня, такого плохого, пожалели?". Стефан же цельный, как орех, его не расколоть. Хотя и у него есть слабинки. Братья играют в перетягивание каната - сможет ли Деймон "расколоть" брата или Стефан научит его "быть хорошим", попутно Деймон давит на больные кнопки Стефана. И если боль от его уколов стала уже привичной, то когда на те же кнопки давит Елена, Стефан просто срывается. Кстати, Елене хотелось больно двинуть чем-нибудь тяжёлым. Твёрдое правило в отношениях: "У нас у всех есть прошлое. Если ты не хочешь, чтобы тебя сравнивали с этим прошлым, не копошись в нём". Уж если ей не хватило жизненной смекалки на то, чтобы понять, что Стефану явно нужна "тихая гавань" и право на личное пространство, а не ворошение в его и без того болезненных секретах, то уж это правило она должна была применить хотя бы из чувства самосохранения. Стефан опять ведёт себя как джентльмен, хотя, возможно, здесь ему стоило чуть-чуть приоткрыться.
Мысль по поводу Деймона, кружащего вокруг спящей Елены. Несмотря на "комплекс Петруччо", он приходит в дом Елены чтобы поглядеть на неё спящую. И что же я вижу? В его глазах не любовь, не страсть, даже не похоть, одна тоска. Тоска по любимой женщине, нет, не Елене, даже не Кэтрин, просто по идеальной, любимой и любящей женщине, тоска по душевности в отношениях, и по тому миру, который, благодаря его маске и его сущности, ему не доступен
Серия с абнормалом с феромонами заставила неприлично ржать. Такой детский сад
Красивая, светлая, с юмором зеркалка к серии с эпидемией. Хелен этой китаянке, секретарю НАТО, поставила очень изящную двухходовую ловушку. Я даже не знаю, что можно было бы этому противопоставить. Поняла, почему мне не нравится Деймон. В нём не хватает внутренней цельности, принятия собственной сущности. Того, что с лихвой есть у Стефана. Деймон в этом плане очень напоминает Петруччо Чимоданова из Емцевского цикла. Он точно так же всем кричит: "Ну посмотрите на меня, я же такой плохой, такой плохой!". Поэтому забавно было наблюдать за мордочкой Демона, когда Елена сказала, что ей его жаль. "Как?! Меня, такого плохого, пожалели?". Стефан же цельный, как орех, его не расколоть. Хотя и у него есть слабинки. Братья играют в перетягивание каната - сможет ли Деймон "расколоть" брата или Стефан научит его "быть хорошим", попутно Деймон давит на больные кнопки Стефана. И если боль от его уколов стала уже привичной, то когда на те же кнопки давит Елена, Стефан просто срывается. Кстати, Елене хотелось больно двинуть чем-нибудь тяжёлым. Твёрдое правило в отношениях: "У нас у всех есть прошлое. Если ты не хочешь, чтобы тебя сравнивали с этим прошлым, не копошись в нём". Уж если ей не хватило жизненной смекалки на то, чтобы понять, что Стефану явно нужна "тихая гавань" и право на личное пространство, а не ворошение в его и без того болезненных секретах, то уж это правило она должна была применить хотя бы из чувства самосохранения. Стефан опять ведёт себя как джентльмен, хотя, возможно, здесь ему стоило чуть-чуть приоткрыться.
Мысль по поводу Деймона, кружащего вокруг спящей Елены. Несмотря на "комплекс Петруччо", он приходит в дом Елены чтобы поглядеть на неё спящую. И что же я вижу? В его глазах не любовь, не страсть, даже не похоть, одна тоска. Тоска по любимой женщине, нет, не Елене, даже не Кэтрин, просто по идеальной, любимой и любящей женщине, тоска по душевности в отношениях, и по тому миру, который, благодаря его маске и его сущности, ему не доступен